Желание стать профессиональным художником пришло ко мне не сразу. Я рисовала с раннего детства и получила классическое художественное образование в МГАХУ памяти 1905 года. Потом поступила во ВГИК на художественный факультет.
Несмотря на вполне успешную учебу, я бросила ВГИК после первого курса. На это решение повлияли и жизненные обстоятельства, но главное, что у меня не было чувства правильности выбора и пути к своей цели. Было ощущение, что этой учебой я только откладываю решение проблем, т.е. после 6 лет я столкнусь с тем же самым, только уже пройдет 6 лет. И я никогда не пожалела о своем решении.
К сожалению, многие после нашего классического художественного образования привыкли выполнять задания и делать то, что им говорят. Они не всегда понимают, реально ли они хотят этим заниматься и стать настоящим художником. Обычно после художественного обучения доходят до профессиональной работы примерно 3 человека из 15. У каждого свой период времени, чтобы это понять и принять решение. Занятие профессиональной живописью - это гораздо больше, чем просто написание картин. В современном мире это работа с текстами, с концепциями, поиски своего места в арт-мире, который очень разнообразен.
Я, закончив учебу, растерялась, испугалась, стала пробовать себя в других сферах и на время отстранилась от творчества. Я стала преподавать абитуриентам, детям и взрослым, и мне это очень нравилось. Мы с мужем много путешествовали, жили в Непале, на Филиппинах, работали в художественной галерее в Китае.
Вернувшись в Москву, я начала заниматься иконописью, что мне очень нравилось, так как я почувствовала, что моя деятельность обрела смысл. В отличие от картин, икона не пишется просто так, она всегда имеет конкретную направленность – для определенного храма, в честь святого и т.д. В отличие от современного искусства, где рамок нет и можно все, в иконописи есть каноны, есть рамки, и всегда четко понятно, что и зачем ты делаешь. Этот опыт был очень важным для меня.
Когда я родила сына, оказалось, что сочетать жизнь молодой матери и иконопись без ущерба для того и другого не получается, они забирали слишком много энергии. А когда силы, и физические и моральные, были уже на исходе, ко мне вернулась жажда живописи. Оказалось, что живопись дает мне ту самую энергию, которой мне так не хватало. Захотелось писать море и ветер в разных сочетаниях, мощных и бурных, доходящих до цунами, то есть то, что давало ощущение свободы духа и энергии природы, которое мы так часто испытывали в наших путешествиях. Эти работы помогли мне ощутить себя по-новому.